Трупы бегают по кругу, позабыв родные склепы,
Им не мил уже отныне холм могильный, что с крестом.
Вы, читая эти строки, что отчаяно нелепы,
Пожимаете плечами, усмехаясь: 'Вот дурдом!..'
Хотя вобщем-то смешного здесь ни капельки и нету:
Трупы бегают по кругу, позабыв про теплый гроб.
Им побегать бы по травке, с головой нырнуть бы в Лету,
А не парить под землею свои руки, грудь и лоб.
Вы представьте, как там жарко - под землей, в гробу тяжелом,
Вы представьте, как там душно, как ужасно там темно!
Вот бы кто-нибудь сломал им гроб могучим крепким ломом,
И отправил на прогулку трупы в парк или в кино...
А пока, во тьме кромешной, трупы бегают по кругу,
Трупы щелкают зубами и мечтают об одном:
Вот бы как-нибудь однажды, - говорят они друг другу - нас бы всех освободили и пустили бы в кино.

В тот час, когда время становится правдой,
Песком на часах наливается вновь,
Тогда, как безумный, в сраженьи неравном,
За нашу удачу теряет он кровь.

Он тот, кто берег нас от бурь и метелей,
Придерживал снизу предательский лед,
Когда наши ангелы прочь улетели,
Лишь ангел-хранитель за нами пойдет.

Щитом своих крыльев, в мерцании солнца,
Закроет от тьмы, от несчастий, невзгод.
Но если ты твердо решил расколоться,
Твой ангел-хранитель тебя не спасет.

Тебя защищал от всего и повсюду,
Но если ты сам себя хочешь убить,
Тогда он спасать тебя больше не будет,
Хотя и по прежнему будет любить.

Скупая слеза по лицу его тихо
Бежит, оставляя горячий свой след.
Твой ангел-хранитель с тобою и в лихо
Несет тебе свой исцеляющий свет.

***

Этот дом заколочен и заперт на ключ,
Весь зарос сорняками прекраснейший сад;
Его век был закончен; Играющий луч
Пробежался по окнам, и снова назад...

Но я помню как здесь - каждый день голоса,
Запотевшие окна и дым из трубы;
Там смеялась девчонка; в ее волосах
Колыхались росистые утром цветы.

Я же видел, что дом был совсем как живой,
Мне казалось он мерно, спокойно дышал,
Но вот люди уехали; взяли с собой
Только утварь какую-то - мертвый металл...

И тогда этот дом призадумался вдруг
И дыханье его уж не слышно в ночи;
Он не может забыть этих ласковых рук,
Голосов, и шагов и дровишек в печи...

Он весь выстыл; Прогнил уже нижний венец;
Но пока он не рухнет, он будет мечтать,
Что вернутся к нему они, скажут 'отец!'
И он снова начнет равномерно дышать...

***

Временами я слышу твой голос в аллее;
Оглянусь - тебя нет и вот в этом вся суть;
Лишь последний луч солнца догорел и уж тлеет,
Завывание ветра не даст мне уснуть...

Мне казалось, что можно ходить по иголкам,
И быть твердо увереным в завтрашнем дне.
Оказалось я просто похож на ребенка
Быть настолько беспечным не стоило мне.

И теперь в каждой тени мне видится образ -
И последний твой взгляд, мной забытый давно...
По стеклу барабанит осенняя морось;
А мне кажется ты мне стучишься в окно.

Я забыл твое имя, твой номер и дом,
Но тот день мне уже не забыть никогда
Когда мы были вместе, недолго - вдвоем,
Хотя ты была сказкой - моя лишь мечта.

Я когда-то давно думал ты будешь рядом,
Я хватал с неба звезды, дарил их тебе;
Я был слишком влюблен, чтоб заметить - не надо!
Я пытался пробить брешь в бетонной стене...

Но давно это кончилось; Что же случилось?
Почему я повсюду встречаю твой след?
Почему этой ночью ночью мне снова приснилось
Как смотрю я тебе, уходящей, во след?...

Снег мягко падал на землю, покрывая ее пушистым одеялом... Еще чистый снег был так прекрасен, так светел, что слезились глаза...
Впрочем, Артем Коринский думал не о снеге, не о зиме, и не о природе вовсе. Он быстрым шагом, утаптывая снег, шел к небольшому магазину, где стоял терминал оплаты сотовой связи. Нужно было срочно позвонить...
В это самое время, на другом конце города Юрий Мышкин расхаживал возле своей машины, пытаясь закурить.
А всего в паре кварталов от него Василий Горелов закончил обед и выводил свой автобус на рейс.

Марина Федорова стояла в очереди на кассе в маленьком магазине и смотрела на высокого мужчину у терминала оплаты сотовой связи... Она задумалась о чем-то своем и лишь голос кассирши вывел ее из забытья. Поспешно расплатившись, она сгребла покупки в сумку и направилась к выходу.

Юрий Мышкин в это время уже несся по городу в своей машине.
'как некстати' - думал он 'деньги на счете кончились... Не могу ей позвонить... Что же делать?!'
Юрий припарковался у обочины на небольшом перекрестке.
'буду ждать ее здесь. ' решил он.

Артем Коринский набирал номер на экране терминала, не обращая внимания на людей, снующих мимо туда и сюда. Он посмотрел на свой портфель, стоящий рядом, припоминая цифры... Через пару минут он доставал чек, подтверждающий оплату из терминала, как вдруг какая-то женщина споткнулась об его портфель и, взвизгнув, рухнула на пол. Из ее сумки разлетелись банки, пакеты с покупками. Артем бросился собирать их.
- простите пожалуйста - бормотал он - вы не ушиблись? -
- нет, все в порядке, - сказала женщина, вставая и отряхиваясь -ничего страшного... -
Она взглянула за окно и ахнула:
- мой автобус! -
Артем взгянул на нее. Она была красива, не так уж и молода, но очень элегантна, так как это бывает только с женщинами средних лет. Да Артем и сам был уже не юношей...
Немного смутившись своих мыслей он продолжил собирать ее покупки.

Василий Горелов ехал по привычному маршруту, с сожалением поглядывая в зеркало заднего вида. Совсем мало пассажиров сегодня. Даже та, в вязаной шапке и то не села сегодня на своей остановке, как это было уже много дней подряд. Василий вздохнул. Неужели всему виной был первый снег?

Юрий Мышкин сидел в машине, нервно постукивая пальцами по приборной панели. Это так важно! Почему его телефон подвел его именно сейчас? Юрий вздрогнул - во внутреннем кармане куртки телефон заворочался, получив сообщение. Юрий достал его.
'Платеж 97 рублей 00 копеек...' прочитал Юрий как во сне. Не веря своей удаче, он проверил счет... Но это был не сон.
Ваш баланс составляет 97 рублей 15 копеек. Благодаря Бога за этот подарок он выскочил из машины и отошел, набирая номер.

Марина Федорова взяла свою сумку у высокого незнакомца и поспешно выскочила из магазина, поблагодарив его. Автобус ушел... И Юра не звонит... Она пошла вдоль по улице. Снег падал ей на лицо и таял, оставляя на нем капельки...
Вдруг телефон зазвонил.
- Алло! Юра?.. Автобус ушел... Я не смогу... Да... Приезжай ко мне! Да, сейчас... Только купи шампанское, хорошо?.. Все, давай... -
Она повесила трубку и улыбнулась своим мыслям.

Василий Горелов мрачно поглядывал в зеркало. Почти никого в салоне. Работают дворники... Впереди замигал зеленый свет и Василий поддал газу, решив проскочить на желтый. Привычным движением он крутанул руль и вдруг почувствовал, что теряет контроль над тяжелой тушей автобуса. Василий вдавил в пол педаль тормоза, но было поздно.
'проклятый снег' подумал он за секунду до удара...

Юрий Мышкин, выходя из магазинчика с шампанским в руках, как в кино наблюдал, как огромный автобус занесло на повороте, и с жутким треском зад автобуса расплющил машину Юрия об загрождение. Гудки, крики, звон стекла... Юрий Мышкин не заметил как выронил бутылку из ослабевших рук.

А Артем Коринский ждал денег на счет несколько часов. Он уже сидел дома и смотрел новости, а деньги все не приходили. Артем достал чек.
- не может быть! - ахнул он. В номере на чеке была ошибка.
- я кому-то подарил сто рублей - проворчал он - бывает же -
- Сегодня в центре города произошло крупное ДТП - вещал диктор - автобус врезался в припаркованый на обочине автомобиль. По счастливой случайности водитель отошел в магазин, а в автобусе было всего два пассажира. Никто не пострадал. -
- Надо же. - сказал Артем - кому-то везет, а кому-то нет... Странная штука - судьба! -
__________________

- Уже почти полдень. Пора бы вставать. - голос из прихожей... Никита не пошевелился. Какой полдень? Темно... Хмуро... Он взглянул в окно. Серое небо давило на него, как бетонная плита. Дождь... Мелкая изморось летела за окном, оставляя следы на стекле. Не понятно отчего, но Никите вдруг стало ужасно грустно.
Он даже не заметил этого.
А десять минут спустя, он уже одевал свою черную куртку, с выражением страшной обреченности на лице.
Утренний кофе был слишком горячим, а хлеб уже черствел. Но Никите было все равно.
Он словно улетел к далеким мирам. Его сознание парило где-то в облаках, а глаза невидящим взором смотрели в бетонное небо.
Нет, он не мечтал о солнце, тепле и счастье. Он словно отдался на волю непогоды. Тихие, но смертоносные волные меланхоли и ощущения одиночества уносили его в пучину забвения.
Он мог бы быть счастлив.
В его жизни все было хорошо.
Почему же ему так грустно?..
...А еще позже он мчался в своей машине на работу. Где он был? Он посмотрел на часы. Целый час? Он не помнил, как уходил из дома, брал машину из гаража...
А небо все так же серело над головой... По железному панцирю машины били крупные капли дождя...
Никита едва успел вдавить педаль тормоза в пол и влетел носом в рулевое колесо. Кровь закапала на пол машины.
Перед самым бампером стоял ребенок. Маленькая девочка. Она смотрела в глаза Никите и улыбалась.
Он выскочил из машины.
Какого черта она вообще делает посреди дороги? Где ее родители? Где ее родители?
Сжимая пальцами окровавеный нос, Никита подошел к девочке.
А вот и ее мать... Женщина, вся в слезах, налетела на девочку и обнимала ее, целовала, повторяя лишь ее имя.
Девочка вырвалась из обьятий матери и подошла к Никите. Тот опустился на колени.
- Что же ты?.. Глупенькая... Не выбегай на дорогу больше никогда. -
Девочка улыбалась. Она протянула Никите крошечную куклу, которую все это время сжимала в руке...
- Дядя! - пролепетала она.
- Да что же это... - Никита смахнул непрошеные слезы.
- Не плачь, дядя! - девочка не прекращала улыбаться. Никита взял куклу. Больше сдерживаться он не мог. Обхватив голову руками, он зарыдал. В голос, как в детстве, прямо посреди проезжей части...

... Снова серое небо и дождь барабанит в окно... Но Никита больше не отдается на волю меланхолии. Крошечная кукла подвешена к зеркалу заднего вида в его машине. Он знает, что он изменился. Он счастлив. Пускай небо плачет. Ведь плакать можно и от счастья...

***

Дождем умылся темный лес,
Окутан дымкой влажный дол,
А для меня особый вес
Веселый дождик приобрел.
Он налетел, играя, с юга,
Затарабанил по стеклу,
И звал меня, как будто друга,
Пройтись по мокрому двору.
Я зонт не взял - я просто вышел,
И улыбнулся я дождю:
' Тебя я из окна услышал,
Ты звал - ну вот и я стою...'
Дождь не ответил, лишь сильнее
Забили капли по лицу...
Но солнце вышло, землю грея,
Дождь испаряя на лету...
И дождь утих; запели птицы,
И ветер резвый налетел...
Ах, мне бы капать научиться,
Я тоже б стать дождем хотел...

***

Глупо мечтать о будущем,
Коль у нас нет настоящего;
Смерть на задворках разума
Ждет, потирая руки.
Можешь спросить об этом
Камня, вечно молчащего
Сколько он видел горести?
Счастья и просто скуки?
Мы обожаем начало,
Очень страшась окончания,
В страхе мы ищем спасения
Нашей никчемной жизни.
Мы себе строим гробики,
Верим в тупое знание
И избегаем, как правило,
Нашей никчемной жизни...

***

В небо смотри -
Звезды блестят,
Россыпи огненных искр.
Вечно блестят,
Ибо наш век
Катастрофически быстр.
Тысячи лет,
Нужно, чтоб свет
К нам прилетел сквозь пространство.
Может быть звезд
Больше уж нет,
Но они нам видны ясно.

***

Когда ты утонешь в горячем вине,
Завязнешь по пояс в кипящей крови,
Появится всадник на черном коне
И ты попадешь в царство вечной любви.
В царство вечной любви,
Где пылают огни,
Где пытают нас всех
После грешных утех.
То есть попросту в ад,
Будь чудовищно рад,
Ведь оттуда никто не вернется назад;
Не вернется назад, не расскажет всем нам,
Как пылают огни,
Выжигая мозги
Из уставшей от мира, умершей башки;
Может быть хорошо, что не скажет никто, как всем там хорошо,
в царстве вечной любви
К человечьей крови...

***

Снег между нами холодной стеной
Дни, километры - не преодолеть,
Но мы рядом - казалось коснуться рукой,
Нас связала так тесно коварная сеть.
Знаю, где-то сидишь ты сейчас,
Твои теплые пальцы по клавишам бьют,
Ты не сводишь с экрана задумчивых глаз,
Где обычные буквы посланье несут.
Странно - не видел тебя никогда,
Но как будто бы знаем друг друга давно.
Все проходит и время бежит, как вода,
Напоследок скажу я тебе, лишь одно:
Мы как дети, играем и верим в игру,
Хорошо понимая, что это обман,
Знаешь, порой разговор наяву
Стоит сотни навеяных грезами тайн...

***

Лучше скажи - 'ненавижу', чем говорить - 'не люблю'.
Я опускаюсь все ниже, словно стремясь к нулю.
Нет больше стен стеклянных, нет ледяных оков;
В бездну, с тобой, на равных, вместе лететь готов...
Нет, говорить не нужно. Знаю и так. Прости.
Тени бегут по лужам.. Как ты могла уйти?!
Лучше уж громко плакать, чем эту горечь глотать...
Брось меня в эту слякоть! Бей меня! Бей! Опять!
Каждый твой шаг - это молот; сердце мое дробит...
Боже, какой же холод - там, у тебя внутри...
Я лишь хочу быть ближе, но никогда не смогу...
Лучше скажи - 'ненавижу', чем говорить 'не люблю'...

***

Здесь серо и смрадно,
И черный дым машин.
Бетоные коробки
И я в них не один.
Зимой здесь жуткий ходод,
А летом страшный зной.
Я ненавижу город;
Он управляет мной.
А там, в саду Эдема,
Кристально воздух чист.
Вода там слаще крема
И зелен древа лист.
Я вырваться мечтаю
Из дыма и огня.
Там, только там, я знаю,
Живет судьба моя.

***

Это безумие давит на плечи,
В горле как пыль оно часто першит,
И тем, кто не смог избежать этой встречи
Знакомо, как тело при этом горит.
В мозгу воспаленном рождаются планы,
Отчаянье, боль овладели душой,
Оставив на сердце глубокие раны,
Любовь вновь уйдет, хохоча надо мной.
Мучения снова продолжатся вскоре;
Все тысячи слов, что хотел я сказать,
Утонут в бескрайнем пылающем море,
Оставив меня от любви умирать...

***

А у вас на небе продают
На палочке цветные леденцы?
Находят ли средь облаков приют
Котята, отдающие концы?
На небе ли живут мечты?
А тени прошлого не там ли обитают?
Цветут ли по весне у вас цветы?
А осенью они не увядают?
На небе вылезают ли грибы
Под каплями игривого дождя?
Или в ушах у вас звенят уже мольбы,
Для вашего всесильного вождя?